Грамматические учения Петра Гелийского (Средневековье) - начало

Грамматические учения Петра Гелийского (Средневековье) - начало

Несколько слов о личности Петра Гелийского. Petrus Helias (или часто Helie, или Helye) преподавал в Парижском университете, который к этому времени (середина XII в.) стал научным и богословским центром Европы, независимым от светского суда и получившим закрепление своих прав со стороны папской власти. Ссылки на деятельность Петра Гелийского в Париже в 1142 г. имеются в Metalogicon Джона Салисберийского и Metamorphosis Goliae; известно, что он оыл жив в 1166 г.; но в самом его труде нет никаких указаний на более точные даты его жизни.

Выступая с новых позиций в своем комментарии к Присциану, Петр Гелийский иногда дополнял или заменял его грамматические определения логической терминологией. Между тем многие его пояснения скорее явно индуктивны, чем логически дедуктивны; в общем он принял основные определения Присциана и добавил к ним свои собственные комментарии, основываясь на идеях логики Аристотеля, с которыми он был знаком по переводам и комментариям Боэция; видно, что он использовал «Категории» и «Об истолковании» Аристотеля. 

Тюро приводит этому массу доказательств. Так, Петр Гелийский отрицает, что артикулируемый звук (vox) является одной из 10 категорий; спрашивает, в чем именно находятся акциденции букв и акциденции частей речи; стремится согласовать утверждения Присциана с «Категориями» Аристотеля; обсуждает вопрос о том, является ли предложение taceo ‘я молчу’ истинным в тот момент, когда оно произносится, и т. д. Вообще он прибегает к рассуждению только для того, чтобы решить вопросы, которые он сам себе ставит, и не добавляет ничего к фактам, собранным Присцианом, кроме отдельных слов и выражений, которые были введены Вульгатой и обиходным языком, не делая никогда сопоставлений классической латыни с вульгарной. 

В первую очередь необходимо ознакомиться с пониманием Петром Гелийским самого термина «грамматика». Он определяет грамматику как «науку о том, как правильно писать и говорить... Задачей этого искусства является надлежащим образом соединить буквы в слоги, слоги в слова и слова в предложения, избегая солецизмов и варваризмов».

Своеобразие определения Петра Гелийского заключается в том, что грамматика характеризуется с двух сторон — как искусство и как наука. Подходя к грамматике как к искусству, комментатор предполагает, что ее самые существенные принципы будут следствием человеческого выбора, а не безличной необходимости, как это имеет место в естественных науках. Объявляя грамматику наукой, автор предполагает, что она основана на точных процедурах, для которых могут быть сформулированы правила, так что можно определить, когда эти правила соблюдены и когда они нарушены. Подобным определением грамматики Петр Гелийский подчеркивает, во-первых, строгие законы, на которых основан язык, во-вторых, элементы сознательного выбора в сфере пользования языком.


Отдельные исследователи (Робинс, Динеен) ставят Петру Гелийскому в заслугу признание теоретически важного положения, согласно которому имеется так же много грамматик, сколько есть языков: «Выражением любого искусства является качество, которое мастер придает материалу благодаря своему искусству... Имеется поэтому много типов этого искусства, так же как имеется большое разнообразие языков, в которых грамматическое искусство применяется и из которых оно слагается». 

Создается впечатление, будто Петр Гелийский признает языковое разнообразие, допускает самостоятельность отдельных языков: каждый язык имеет свою собственную грамматику. Однако Пинборг утверждает, что такое толкование данного высказывания вряд ли обоснованно. Во всяком случае Петр Гелийский имел в виду совсем не то, что хотят усмотреть в его высказывании современные лингвисты. Ни в античности, ни в Средние века не сознавали, что структуры разных языков принципиально различны. «Скорее полагали, не выражая этого эксплицитно, что можно переводить слово в слово, так что различными были только звуковые формы, в то время как значения оставались одинаковыми». 

Петр Гелийский утверждает лишь то, что грамматика имеет различный вид (species) в соответствии с языком, которым она занимается. Но такое же точно заявление делает и Роберт Кнлвордби, хотя он в то же время называет грамматику универсальной наукой, которая у всех народов и во все времена в сущности одна и та же (см. ниже). Также Доминик Гундиссалин (ум. после 1181), чье понимание грамматики довольно точно соответствует представлению Петра Гелийского, знаком с понятием об универсальной грамматике; у этого автора становится заметным новое влияние, влияние арабских ученых, и особенно аль-Фараби, который делил грамматику на науку о словах и науку о правилах (canones, regulae) слов. Эта последняя, по словам Гундиссалина, «почти одна и та же у всех». 

Как подчеркивает Пинборг, это — крайне важное различие, отделяющее Петра Гелийского от тех, кто рассматривал латинскую грамматику как универсальную. При Петре Гелийском это понимание еще не проявлялось в полную силу. Для него грамматика, как и для античных ученых, еще была scientia gnara recte scribendi et recte loquendi, тем самым она еще была тесно связана с практическими требованиями реально существующих языков. Эта установка на протяжении XII в., по-видимому, существенно не менялась.

Исключительную важность для средневековой грамматики представлял вопрос о cause inventionis, одном из фундаментальных понятий комментаторов. Средневековые грамматики чрезвычайно интересовались происхождением языка и полагали, что смогут получить наиболее глубокое знание о языке, исследуя cause inventionis частей речи. Они полагали, что, однажды найдя их, они получат надежный критерий для исследования и определения собственно грамматической функции слова.

Петр Гелийский, по-видимому, хорошо понимал важность cause inventionis для становления грамматических теорий. Следуя более углубленной программе, начертанной его учителем. Уильямом Кончийским. он в своем комментарии к Присциану значительно расширяет употребление cause inventionis. определяя их для каждой из акциденций каждой части речи. Де Рейк не согласен с мнением Ханта, что важность учения о cause inventionis преуменьшена Петром Гелийским, так как он якобы редко применяет этот критерий для определения собственной природы слов. 

Петр Гелийский, который, как отмечает Хант, стремился освободиться от вопросов, не относящихся к грамматике, не разработал бы этой теории в такой мере, если бы не верил в ее важность. То, что он не напоминает эксплицитно об употреблении данного критерия или делает это лишь изредка, вероятно, не имеет особого значения. Cause inventionis в его Summa систематизированы и их употребление значительно расширено. 

Петр Гелийский различает «общую причину изобретения всех слов» (communis causa inventionis omnium dictionum) и «собственную причину изобретения каждой части речи» (propria causa inventionis cuiusque partis orationis). Затем он дает causa inventionis для каждой из акциденций каждой части речи, используя для этого новую терминологию н проводя различие между significationes secundariae, т. е. акциденциями, которые имеют конкретные значения, например число и время, и proprietates communes (sc. vocum), под которыми имеются в виду свойства слов в их назывной (исходной) форме (species и figura). 


Так, species `вид` является общим свойством имен, потому что все имена являются или простыми, или производными: «фигурой» же обозначается свойство имен быть простыми (figura simplex) или сложными (figura composita), но число для имен имеет вторичное значение, так как имя в первую очередь обозначает субстанцию и лишь во-вторых определяет, идет ли речь об одной вещи или о более чем одной. Для ее временного исследователя не всегда ясно, какими принципами руководствуется Петр Гелийский, относя одни грамматические категории к первичным, а другие — к вторичным. 

Кроме species и figura, к общим свойствам имен Петр Гелийский относит также падеж, к общим свойствам глагола — лицо; число и время он относит к вторичным значениям глагола. Помимо акциденций, совпадающих в определенной мере с грамматическими категориями в современном значении этого термина, Петр Гелийский проводит и другое подразделение в пределах общего свойства или species, имен, выделяя четыре рода собственных имен – prenomen, nomen, cognomen, agnomen, каждый из которых соответствует одному и тому же денотату (по современной терминологии), но при этом привносит еще различные дополнительные значения: каждому роду приписывается causa inventionis. Все это в значительной степени превосходит вклад, внесенный в эту область более ранними глоссаторами.

Людям необходимо иметь способ выражения своей воли друг другу — в этом, по мнению Уильяма Кончийского и Петра Гелийского, и заключается общая причина возникновения слов: communis causa inventionis omnium dictionum est ut haberet homo quomodo propriam voluntatem alteri manifestaret. Глосса Tria sunt, датируемая временем после Петра Гелийского, излагает эту причину в таких выражениях: «что[бы] мы могли иметь средство выражения наших понятий (intellectus) и обнаружения их другим людям» (Orationes autem invente sunt, ut per illas intellect nostras exprimeremus et aliis manifestaremus). 

Значительным изменением является здесь замена voluntas на intellectus, которая проясняется благодаря отрывку из другой глоссы того же времени — Promisimus, где говорится, что во всякой беседе, т. е. в речи одного человека, обращенной к другому, необходимы три компонента: подразумеваемая вещь, понятие и слово; вещь для того, чтобы можно было высказать что-либо о ней, понятие чтобы с его помощью мы могли узнать вещь, и слово — чтобы с его помощью мы могли представить понятие. Как полагает Хант, «в этом рассуждении заключен зародыш теории о modi essendi, modi intelligendi и modi significandi, которая является фундаментом более поздней спекулятивной грамматики». 

Из сопоставления этих трех фрагментов становится очевидным, что автор глоссы Promisimus явно находился под влиянием логического учения.

А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон — История лингвистических учений — Л., 1985 г.

Все изображения и цитаты приведены в информационных, учебных и ознакомительных целях, а также в целях раскрытия творческого замысла.

Другие статьи по теме:
Грамматические учения Петра Гелийского (Средневековье) - окончание
Развитие нового подхода к решению грамматических проблем и попытку Петра Гелийского в...
Основные направления работы лингвистов в период западноевропейского Средневековья - начало
Последующий период в развитии грамматических исследований характеризуется усилением в...
События в мире культуры:
День детской книги - 2 апреля
02.04.2024
2 апреля празднуется Международный день детской книги. Традиция отмечать этот знамена ...
Юбилей со дня рождения Николая Васильевича Гоголя
01.04.2024
1 апреля – день рождения великого русского писателя и драматурга, автора известной по ...
Сообщить об ошибке на сайте:
Сообщить об ошибке на сайте
Пожалуйста, если Вы нашли ошибку или опечатку на сайте, сообщите нам, и мы ее исправим. Давайте вместе сделаем сайт лучше и качественнее!

Главная страницаРазделыСловариПоискНовости