Развитие китайской поэзии в XVII в.

Развитие китайской поэзии в XVII в.

Стихи прогрессивных мыслителей XVII в. (а многие из них были поэтами) близки по духу лучшим произведениям бессюжетной прозы.

Отказ от подражания древним, введение современных тем и патриотических мотивов, стремление выразить свою индивидуальность — таковы отличительные черты стихов Гу Янь-у, Хуан Цзун-си, Ван Фу-чжи и их последователей.

Поэты-патриоты гневно обличали капитулянтскую политику правительства, выражали свое презрение к предателям, перешедшим на службу к маньчжурам, призывали к сопротивлению врагу, воспевали героический дух народа, оплакивали павших героев.

Стихи Гу Янь-у звучали как воинская клятва и плач по погибшим боевым друзьям. Участник обороны города Куньшань, он рассказывал о мужестве защитников города и о жестокой расправе с ними маньчжурских завоевателей.

Он восхищался героизмом полководца Ши Кэ-фа, оборонявшего город Янчжоу; оплакивал поражение жителей города Цзяньин, не желавших сдаваться врагу. Даже те стихи Гу Янь-у, которые начинались как традиционная пейзажная зарисовка, обычно содержали описание борьбы китайского народа против маньчжур:


Осенние горы, снова осенние горы,

Осенний дождь окутал вершины гор...

Вчера сражались за устье реки,

Сегодня сражаемся уже возле гор...

Взятые в совокупности, стихи Гу Янь-у являются как бы поэтическим обобщением фактов героической борьбы народных отрядов, описанных им в «Записях о событиях времен Мин» («Мин цзи ши лу»).

Он проклинал предателей, которые готовы были пойти на сделку с маньчжурами, лишь бы сохранить свои богатства и привилегии, и славил людей, которые погибли за родину (например, поэта IX в. Сыкун Ту, который предпочел умереть от голода в горах, но сохранить верность династии и не сдаваться врагам — стихотворение «Долина Ваньгуань»).

Гу Янь-у восторженно вспоминал о патриотах эпохи Сун, которые не захотели служить монгольским завоевателям. Знаменитая строка из его стихотворения — «За судьбы родины в ответе каждый человек» — стала лозунгом китайских патриотов. Даже после полного завоевания Китая маньчжурами Гу Янь-у участвовал в борьбе с ними.

В его стихах последних лет жизни мы находим рассказы об антиманьчжурском восстании в Шэньси, куда поэт переселился в 1677 г. И в стихах этого периода, как и в ранних произведениях Гу Янь-у, видна его решимость продолжать борьбу с врагом до конца.


Он сравнивает себя с мифической птицей, таскавшей в клюве камни, чтобы засыпать море; как эта птица, он не может найти себе покоя, пока «не улягутся волны» (пока на родной земле не наступит наконец мир).

Совсем незадолго до смерти, в 1681 г., этот неутомимый борец писал:

Рожденные небом герои

Выполняют возложенный на них долг.

В наши дни спасение людей, находящихся в беде,

И обеспечение мира на много веков —

Вот долг моего поколения...

Поэтические произведения Гу Янь-у написаны на темы, которые он затрагивал в своих знаменитых «Записках о знании...». В стансах «Перелагаю древнее!» («Шу гу», 1670) поэт осуждал своих современников — ученых, безразличных к судьбам отчизны.


Он продолжал традиции гражданственной поэзии Ду Фу и Бо Цзюй-и, патриотической поэзии Лу Ю — свидетеля вторжения чжурчжэней, предков маньчжур, в XII в. Но стихи Гу Янь-у не были подражательны, в них отразилась новая эпоха, его собственные переживания; они написаны простым, хотя и далеким от разговорной речи языком.

Соратник Гу Янь-у по обороне Куньшани — Гуй Чжуан (1613—1673), автор знаменитых стансов «Гаданье о жилье», оставил большую эпическую поэму «Тоска тысячелетий» («Вань гу чоу»), в которой он излагает историю Китая от мифических правителей до падения Нанкина в 1645 г. Высмеивая многих мудрецов и деятелей прошлого, Гуй Чжуан находит особенно язвительные слова для своих современников — сановников, которые пошли на поклон к маньчжурам.

В стихах Хуан Цзун-си, как и в трех его «Хрониках» и в «Записках о крепости в горах Сыминшань», прослеживается героическая история борьбы против маньчжурских завоевателей. Боевой дух поэта нашел свое выражение в таких, например, строках из «Разных песен, написанных в горах»:

Сраженья и тюрьмы — одно сменяет другое,

Но они не оторвут меня от моих песен.

Если смерть не захочет унести мою душу,

То уж бедность не сможет меня сломить.

Крупным поэтом был Чэнь Цзы-лун (1608—1647) — один из руководителей запрещенного маньчжурами политического Сообщества возрождения, участник вооруженной борьбы с завоевателями.


Впоследствии, когда его схватили и везли на лодке, он, улучив момент, бросился в воду и утонул. Юношеские стихи Чэнь Цзы-луна написаны с тех же позиций, какие отличали творчество других членов Сообщества, — критика бездумной политики правительства, предостережения о надвигающейся опасности со стороны маньчжурской конницы, возмущение несправедливостью в обществе.

Поэт сочувствовал народу, его стихи рассказывают о бедствиях крестьян, вынужденных продавать своих детей («Продает сына»), питаться дикими травами («Плачу о собирающих травы»). В поздних стихах Чэнь Цзы-луна звучит призыв к сопротивлению врагу и скорбь о павших друзьях. Стихи этого периода отличаются трагизмом, часто в них раздаются ноты отчаяния:

В пятую стражу слабый свет падает на мое изголовье,

Слезы невольно текут;

Печали мои похожи на сон,

Сны мои исполнены печали.

Слышен военный сигнал,

Ветер колеблет пламя свечи,


Раздувает занавеси окна.

Бледная луна бросает слабый свет в окно,

Старые печали вновь пробуждаются в моем сердце...

Юношу Ся Вань-чуня (1631—1647) надолго пережила его поэтическая слава. Ученик Чэнь Цзы-луна, сын одного из основателей антиправительственного Союза борьбы с грозящей опасностью, он в шестнадцать лет вступил в отряд, боровшийся с маньчжурами, и вскоре погиб.

Его стихи полны описаний походной жизни, непрерывных боев, грусти от расставания с родными местами («Разлука»), скорби по погибшему отцу и Чэнь Цзы-луну («Ночью плачу в лесу»). Большой вклад в поэзию внес участник борьбы с маньчжурами Цюй Да-цзюнь (1629—1696), писавший о прошлом родины и былом ее величии и мечтавший о восстановлении национальной династии Мин.

Призыв к борьбе с захватчиками наполняет и произведения погибшего за родину Чжан Хуан-яня (1620—1664) и поэта Цянь Цянь-и (1582—1664), чьи стихи были запрещены в XVIII в., так как в них нашли яркое выражение беды его отчизны.

Большой известностью пользовался поэт У Вэй-е, автор «Песни о Юань-юань», посвященной трагической судьбе наложницы предателя У Сань-гуя, попавшей в руки повстанцев.

Во многих ранних произведениях поэт оплакивал падение династии Мин, унижение своей родины, но особенно трагично звучали стихи, написанные им в тот период, когда под страхом смерти он вынужден был нарушить данную им клятву — никогда не служить захватчикам и принять официальный пост при маньчжурском правительстве:


Я стал седым от скорби и стыда,

От горестных и гибельных событий...

О, если бы мне вынуть из груди

Несчастное, тоскующее сердце,

Чтоб лучший врач мог из него извлечь

Всю боль тоски и позднего стыда!

Но нет, увы, чем больше вспоминаю,

Тем больше скорбь снедает грудь мою.


Мои друзья, с кем жил я, с кем я рос,

В дни страшных бед не изменили долгу,

А я живу позорно, малодушно,

На уровне травы у чьих-то ног...

(Перевод А. Арго)

Произведения большинства поэтов XVII в. не внесли существенно нового в развитие форм китайской поэзии (они написаны в жанрах пяти- и семисловных регулярных стихов и «стихов древнего стиля»), но зато очень обогатили ее содержание, приблизив ее к жизни.

Особого расцвета в XVII в. достигает развитие песенной лирики в жанре цы (стихи, писавшиеся на мелодии, определявшие размер и строфику стиха).

У Вэй-е, Чэнь Вэй-сун (1626—1682), Цао Чжэнь-цзи (ок. 1678), Чжу И-цзунь (1629—1709), Гу Чжэнь-гуань (1637—1704), Налань Син-дэ (1655—1685) и другие мастера поэзии цы, были противниками подражания старым образцам, считали, что поэт должен проявлять свой талант, а не имитировать чужие достижения. Воспевание природы, любовь, тема дружбы, грусть, жалобы на бедность, на неудавшуюся жизнь звучат в этих стихах, раскрывающих внутренний мир поэта.


Чэнь Вэй-сун не придерживался точной метрической схемы цы: для него важно было выразить настроение. Так, в цы на мотив «Луна над городской стеной» он передает зрительные и слуховые впечатления, создающие определенное настроение, которое, не будучи прямо названо, тем не менее передается читателю.

Западный ветер дует над ледяным диском, заставляя его потускнеть,

Тень коричного дерева ровна, как циновка.

Вальки прачек, стучащие у реки в долине,

Удары барабана на сторожевой башне

Усиливают печаль голоса осени.

Под луной алые стяги колышутся и блестят,

Городская стена покрыта серебряным инеем.


Дворцы и реки тянутся на десятки тысяч ли,

Думы о прошлом — об истекших столетиях

Заставляют меня прислушаться к течению времени,

Отмечаемому колоколом и барабаном на сторожевой башне.

В стихотворении Чжу И-цзуня на мелодию «Возвращенная юность» автор как бы не присутствует, но все стихотворение наполнено его печальным мироощущением, осенний пейзаж вторит его тоске:

Молодой месяц,

Песня лебедя,

Осенняя роса во дворе.

Желтые цветы раскрываются

Бесчисленными золотыми колокольчиками.

Ласточки покинули осеннее жилье,

Оставив следы глины на окнах.

С приближением праздника «двойной девятки»

Город окутан ветром и дождем.

Этот отрывок хорошо иллюстрирует суггестивность, являющуюся основным содержательным принципом стихотворений в жанре цы.

Самым крупным автором в этом жанре в это время был Налань Син-дэ, молодой маньчжур, настолько впитавший в себя китайскую культуру, что она стала для него родной, мастер пейзажных зарисовок, оставивший в стихах блистательные описания китайской природы.

Наибольшей известностью пользовались стихи, в которых Налань Син-дэ вспоминал свою безвременно умершую жену, а также его послания друзьям и цикл стихов, посвященный его первой любви, на которой он не смог жениться, так как ее взяли в императорский гарем, и которую он не мог забыть всю жизнь.

В десятую годовщину смерти жены Налань Син-дэ писал:

Когда же кончится эта тоска?

Дождь, льющий в пустом дворе,

Прекратился в эту холодную ночь,

Такая погода подходит для похорон цветов.

В течение трех долгих лет сны были кратки,

И я очнулся от этой долгой грезы.

Наверное, ты тоже почувствовала,

Как бессмыслен этот мир людей,

Несравнимый даже с Террасой Ночи.

Холодна и жестока эта земля,

Пригодная лишь на то, чтобы хоронить в ней горести...

Сможем ли встретиться в новых наших перерождениях?

Я боюсь, что и тогда нас ждет горе,

Против нашей воли

Разлучимся при бледном свете луны и затихающем ветре...

В некоторых стихах Налань Син-дэ, посвященных памяти жены или утраченной им первой возлюбленной, ветер и дождь символизируют тоску поэта, сердце свое он сравнивает с пеплом, в котором еще тлеют искры любви, жизнь — со сном, печальным и бесконечным. Человеку приходится разлучаться с любимыми, разлука «рвет его сердце».

В других цы Налань Син-дэ исключительно простыми средствами, избегая усложненных литературных намеков и реминисценций, описывает свою тоску по девушке, с которой его разлучила прихоть императора:

В ее саду мы стояли

До глубокой ночи,

Ласточки спали

На резных перекладинах,

А луна взвилась вверх над серебристыми стенами.

С трудом я мог видеть

Обилие цветов,

Еле различал я

Их аромат.

Давно уже эту сцену

Можно возродить лишь в памяти.

Разлетелись птицы-влюбленные,

Следуя за дождем

И легкой прохладой.

Вспоминаю эти грезы —

Грезы одиннадцатилетней давности.

Расцвет жанра цы повлек за собой и интерес к теории и истории этого жанра. Многие поэты XVII в. писали теоретические труды, в которых рассматривались формальные особенности жанра, составляли антологии цы предшествующих эпох.

Популярностью пользовалась, например, антология, составленная известным поэтом и теоретиком Ван Ши-чжэнем (1634—1711), трактовавшим поэзию как непостижимую духовную гармонию, которая не может быть выражена с помощью слова, но может быть постигнута, как вспышка интуитивного прозрения. Его теория продолжала буддийско-даосское понимание поэзии как непостижимого и неповторимого таинства или созерцания.

Он требовал от поэзии «удаленности», т. е. выбора слов, не дающих прямого и точного выражения идей, а как бы намекающих на нее «издалека». Он писал: «Поэзию можно уподобить небесному дракону, который, позволив своей голове стать видимой, делает невидимым свой хвост.

По временам он обнаруживает одну-единственную чешуйку или один коготь. Как можем мы ждать от поэзии полного самораскрытия, словно в произведениях дешевой скульптуры или живописи?!»

Эстетические идеи и художественная практика поэтов XVII в. оказали влияние на творчество крупных писателей XVIII в. Многие идеи передовых мыслителей XVII в. нашли отражение в творчестве крупнейших прозаиков XVIII в. (У Цзин-цзы, Цзи Юнь и др.).

История всемирной литературы: в 9 томах / Под редакцией И.С. Брагинского и других - М., 1983-1984 гг.

Все изображения и цитаты приведены в информационных, учебных и ознакомительных целях, а также в целях раскрытия творческого замысла.

Другие статьи по теме:
Повествовательная проза в Китае XVII в.  - начало
Конец XVI в. и первую половину XVII в. можно назвать временем демократизации китайско...
Повествовательная проза в Китае XVII в.  - окончание
Можно сказать, что повести-хуабэнь XVII в. с точки зрения исторического развития пред...
События в мире культуры:
День детской книги - 2 апреля
02.04.2024
2 апреля празднуется Международный день детской книги. Традиция отмечать этот знамена ...
Юбилей со дня рождения Николая Васильевича Гоголя
01.04.2024
1 апреля – день рождения великого русского писателя и драматурга, автора известной по ...
Сообщить об ошибке на сайте:
Сообщить об ошибке на сайте
Пожалуйста, если Вы нашли ошибку или опечатку на сайте, сообщите нам, и мы ее исправим. Давайте вместе сделаем сайт лучше и качественнее!

Главная страницаРазделыСловариПоискНовости